-???-
Интересное о рыбалке > Рассказы о рыбалке
- Так, значит, в райсельхозотделе говорят, что успешней всего с сенокосом управляется колхоз имени 8-го марта?
- Да. Особенно у них отличается бригада Акулинкина. Главный агроном сельхозотдела был на лугах, рассказывает, что организация труда в этой бригаде хорошо налажена.
- Вот и надо от Акулинкина статью организовать. Пусть он поделится опытом. Другие у него поучатся,- сказал редактор газеты.
- Сегодня после работы я отправляюсь па рыбалку и как раз намерен добраться до Белоусовских лугов. Завтра у Акулинкина побываю, а в понедельник такая статья у нас будет.
- Так, значит, договорились? Ну, ни пера тебе ни чешуи. Так, что ли? Одним словом, сочетай приятное с полезным.
На неделе я несколько раз был на реке со спиннингом. Но рыба не брала ни на какие блесны; ни вполводы, ни поверху, ни со дна; ни утром, ни вечером; ни на Усьве, ни на Вильве. Мой друг Михаил, заядлый, с большим стажем, спиннингист, объяснял это потеплением воды. Мне же казалось, что около города рыбы не осталось: столько в Чусовом рыболовов появилось! Надо идти подальше. Где рыбаков меньше - там рыбы больше. Поэтому я и решил отправиться километров за восемнадцать - на Белоусовские луга.
Рабочий день кончится. Не теряя ни минуты, скорей на реку! Рюкзак с продуктами и всеми необходимыми принадлежностями приготовлен еще утром, висит на гвозде с рыболовным костюмом. Спиннинг в полной боевой готовности.
- Что? Обедать? Пообедаю у реки! Там кусок хлеба кажется вкусней, чем котлета дома.
Солнце еще высоко и печет сильно. Воздух неподвижен, ни один листок прибрежных кустов не шелохнется. Земля на тропе, вьющейся по берегу реки, потрескалась от жары: недели три дождя не было. Сладко пахнут разогретые солнцем травы. Дышится легко. Оглядываюсь на город, он еще виден. Над ним облака дыма.
Минут через сорок я у Лисьих Гнезд. Усьва здесь делает большую петлю. На правом крутом берегу разбросаны дома рабочих сплавной конторы. В середине петли - пеперечная гавань. Выше ее километра на полтора река забита сплавленным лесом. Но у самой гавани обычно бывает свободное пространство, так как лес постепенно сплавляют. Под бревнами и стоит рыба. Здесь она находит надежное укрытие и достаточно пищи. Сюда под выходной собирается немало рыбаков. Один из них уже настраивал удочки.
- Юрию Павловичу привет! Как успехи?
- Здравствуй, здравствуй! - донесся до меня приглушенный до шепота и все-таки рокочущий бас.- Только что лодку через гавань перетащил да якорь бросил. Позицию занимаю, а там видно будет.
Маленькая плоскодонка едва не черпала воду бортами, придавленная его грузным телом.
Недалеко от лодки раздался всплеск, спокойный, неторопливый. Это язь играет и, как видно, не маленький. Юрий Павлович забросил удочку в место всплеска.
Я решил ночь провести здесь, покидать блесну в этом "окне" и ниже гавани у травок.
Подойдя с мыса к маленькому заливчику, я увидел у кромки травы стоящего почти на поверхности щуренка. Он, казалось, дремал. Осторожным взмахом посылаю ему под нос маленький спиннер. Блесна проходит в полуметре от щуренка, он должен видеть ее. Неужели не видел? Приманка не произвела на него никакого впечатления, он даже ни одним плавником не шевельнул. То же самое произошло и при втором забросе и при третьем. А при четвертом блесна ударила точно в то место, где стоял этот сонуля. Щуренок не спеша ушел в траву.
"Ну, если они все от жары так разморились, то, пожалуй, мои хлопоты окажутся напрасными", - подумал я. Однако сменил спиннер на качающуюся латунную блесну, сделал далекий заброс и повел приманку вполводы вдоль берега. Поклевка!... Чувствую, взяла небольшая рыба. Вытащить такую не требуется никакого искусства. Мало радости от рыбки, которую выбрасываешь из воды на удилище. Но все-таки начало есть.
-После этого несколько сот забросов, казалось бы в самых хороших местах, не дали никаких результатов. Оставалось сделать вывод: или тут рыбы нет или есть, но у нее нет аппетита.
Вернулся к Юрию Павловичу. Он, высоко подняв правую руку, крепко держал в ней согнувшееся удилище, а левой подводил подсачек под кувыркавшуюся широкую блестящую рыбу. Еще секунда - подсачек приподнят и опущен в лодку.
- Хороша штучка!.. Красива!..- сказал я.
- Уже пятый!..- пробасил счастливый рыбак.- А у тебя?
- Один щуренок.
- Эх, спиннингисты, механики!.. Настоящий рыбак с простой удочкой всем вам нос утрет.
- А ты подожди хвалиться. Завтра вечером встретимся и посмотрим, кто сколько поймал,- ответил я. Надо же было что-то ответить.
К двенадцати часам ночи Юрий Павлович поймал еще девять язей. Удачно удили и другие рыбаки. А я последние три часа, поставив спиннинг в куст, играл роль болельщика.
Собравшись у костра, мы пили рыбацкий чай с заваркой корней смородины. Вкуснее этого напитка, уверяю, ничего на свете нет, Особенно если пить его теплой летней ночью у костра, на берегу реки, в кругу мечтателей-рыбаков.
Надо мной, незадачливым спиннингистом, много подтрунивали. Я отшучивался. За разговорами незаметно пролетела ночь. Да и какая в эту пору ночь? Полтора часа! И уже восток заалел, над рекой легкий туман поднялся. Рыбаки внимательно глядят на поплавки. А я пошел вверх по Усьве, обуживая каждое место, где, по моему мнению, должна быть рыба: под перекатами, в тягунах, на ямах, у слияния заостровок, бросал блесну под нависшие над водой кусты, протаскивал ее возле травы. Ни одной поклевки!
Солнце поднялось уже высоко и начало припекать. Я искупался, позавтракал и снова начал хлестать сатурновой лесой прозрачную, как слеза, воду. Добрался до плеса, называемого "Иван Яковлевич", и с особым усердием бросал блесну раз за разом. На этом плесе с весны всегда ловил щук. Место рыбное. Но сейчас никаких признаков щуки, лишь ельцы шныряют.
- Эй, парень, брось-ка ты воду-то понужать, она и так ходко идет,- услышал я скрипучий насмешливый голосок у себя за спиной. Оглянулся. Шагах в десяти стоял седенький ласковый старичок. В правой руке он держал телогрейку, в левой - связку березовых удилищ, за спиной у него - объемистый пестерь.
- Здорово, милок!
- Здравствуйте!
- Как она, рыбка-то?
- Да плохо...
- Неужто не подцепил ничего?
- Вчера поймал щуренка.
- Хы-м! Хороша у тебя удочка, красива, да, видно, рыбе-то она не больно глянется. А я по-простецки вот - крючок, волосок да прутик. И ничего, не жалуюсь... Домой вот пошел... Хватит мне.
Дед неторопливо зашагал, согнувшись под тяжестью пестеря. Да, не особенно это приятно. Даже если насмешка ласковая.
Зацепив якорь б тесны за катушку, я пошел чуть приметной тропкой на Белоусовские луга. Решил, что больше воду погонять не буду. Но не утерпел и несколько раз в тех местах, где раньше выуживал щук, бросал блесну. Все безрезультатно.
К полудню пришел на стан, где расположилась бригада Акулинкина. На берегу реки над обрывом стояло десятка два шалашей. Над костром висели два больших котла, около которых хлопотала пожилая женщина - бригадная повариха. Кроме нее и кудлатой собачонки, встретившей меня заливистым лаем, на стане никого не было. За кустами стрекотали косилки и звенели песни работающих колхозников.
- Бригадир здесь или, может, в деревню на воскресенье уехал? - спросил я повариху, поздоровавшись с ней.
- Раз бригада работает, значит, и бригадир здесь. Он завсегда у нас с народом. А у вас что, дело к нему какое есть?
- Поговорить надо о деле.
- Так вы подождите, сейчас на обед все придут. Пора уже. Поставив спиннинг к одному из шалашей, направился туда, откуда неслись песни и бодрый говор.
- Веселая это работа - сенокос. Погода чудесная, запахи от трав - опьяняющие. А свежее сено как пахнет! Река рядом, за ней лес. Приволье! Колхозники одеты, как на празднике. И в самом деле праздник - праздник радостного труда и лета.
Бригадира издалека заметил по его кряжистой фигуре. Он на зароде, который уже дометывают.
- Здравствуйте! Труд в пользу!
- Здравствуйте! Спасибо!
- Как дела идут, Федор Петрович?
- Хорошо!
И в самом деле работа шла споро. Три сенокосилки с впряженными в них добрыми коняками, стрекотали, как швейные машины в руках умелой портнихи. Конные грабли там и тут ходили на больших скоростях, люди работали играючи. Работа кипела. Я любовался минут десять этим слаженным коллективом, а потом взял вилы и с полчаса работал, пока не дометали зарод.
- Эй! Кон-чай ра-бо-ту! О-бед! - гаркнул бригадир с зарода.
- Ну и голосок у тебя, Федор Петрович. Поди, в деревне слышно,- сказала одна колхозница.
- Ничего... Голосом меня мамаша не обидела. Веселой гурьбой пошли к стану. Я рассказал Федору Петровичу, что мне от него нужно.
- Да тут особого-то ничего нет,- говорит он.- Главное, я на машины внимание уделил, чтобы они работали без остановки. Ну и люди, конечно, свое место знают, ну и дисциплина.
- Вот-вот, об этом поподробней расскажите.
- Это можно.
Пока разбирали чашки-ложки, усаживались за длинными столами, ножками которых были вбитые в землю колья, Федор Петрович рассказал, как он расстанавливает бригаду, кто какую работу выполняет и почему на эту работу поставлен.
- Ну, а теперь милости просим из нашего котла откушать. Сколько я ни отговаривался, пришлось отобедать вместе с-бригадиром, иначе он угрожал рассердиться на меня.
- А вот наш лучший копновоз - Василий Шчбанов. О нем обязательно напишите,- указал бригадир на подошедшего крепыша лет двенадцати. Светло-русые волосы у лучшего копновоза от солнца выгорели и на макушке были почти белыми, нос облупился, в серых глазах светилось любопытство:
- Дяденька, а вон тут ваша удочка стоит?
- Моя.
- А леска эта из сатурна?
- Да, из сатурна.
- Ну вот! Я говорю из сатурна, а Витька говорит из китового уса. Витька, иди сюда. Что? Я тебе говорил - из сатурна, а ты все свое. У меня брат купил на удочку пять метров такой лески, только она тоненькая-тоненькая. А крепкая, ух! Я нипочем порвать не мог. А эта толстая. Эту никакая рыба не порвет. Любую" вытащить можно. Да?
- Точно!
- Что это за удочка? - спросил Федор Петрович.
- Спиннинг,- ответил я.- Вася, принеси его сюда. Вася с удовольствием взял спиннинг в руки:
- А она совсем не тяжелая. Интересно, как ей ловят? Удилище короткое и все в ленточках. Зачем это? - рассматривал Вася.
Я стал объяснять Федору Петровичу, как ловят рыбу спиннингом. Подошел чернобородый дед. Слушал, смотрел, взял спиннинг в руки.
- А ты этой штукой поймал чего сегодня? Делать нечего, пришлось сознаться в своем улове.
- Ну, это, считай, что ты ничего не поймал. Выходит, забава одна, время проводить,- проворчал дед и посмотрел на меня осуждающе. Колхозники после обеда легли отдохнуть, а мне пришла мысль попытать свое рыбацкое счастье в озерах. По Белоусовским лугам тянется цепь озер. Это - старое русло Усьвы. Весной вода из реки заходит в них.
Ближайшее озеро было метрах в ста от шалашей. К нему я и направился. Озеро изрядно высохло. Длиной оно было метров пятьдесят, шириной метров тридцать. Та сторона, с которой я подошел,- чистая, а на противоположном берегу - Кусты ивняка, в углах - осока, хвощ, камыш. Глубина - метр, в некоторых местах - чуть больше. Вода прозрачная, видно, что дно поросло каким-то коротким темно-зеленым, почти черным, мхом. Метра на два от берега, на котором я стоял, вода была покрыта сплошным пластом плавающих нитевидных водорослей, которые уральцы зовут няшей. Ветер перегоняет няшу с места на место и она всегда скапливается где-нибудь у одного берега. Постоят минут пять, вглядываясь в воду. Казалось, рыбы тут нет, лишь бойко плавают большие черные плоские жуки.
Здесь я много раз проходил с ружьем и знал, что рядом с этим озером еще три такого же типа - мало заросшие, а дальше - густо покрытые листьями кувшинки, среди которых лишь кое-где сияют небольшие оконца.
- А ну, проверим это да пойдем на заросшие, в них-то, наверное, есть что-нибудь,- сказал я сам себе, и бросил "норич" к противоположному берегу под нависший над водой куст. Хорошо видно, как, играя, приближается ко мне блесна. Вот она дошла до середины озера. Тихо кругом, пусто. Вдруг от берега, чуть правее куста, под который была брошена блесна, вдогонку та ней бросилась рыбина. Она неслась почти поверху, так что на воде оставался след, как от быстро мчащейся моторки.
"Далеко!.. Не догонит!.. И подматывать медленней нельзя: якорь хватит мха и блесна перестанет играть",- мелькнуло у меня в голове. Решил ускорить подмотку, чтобы не дать щуке схватить блесну. На такой скорости, если и схватит, то вряд ли "сядет" прочно, а, уколовшись, чего доброго, будет слишком осторожна. Если же не догонит, то бросится второй раз, как это обычно бывает.
Быстро-быстро поверху пошла блесна. Но и щука прибавила ходу. Еще в двух метрах от блесны, выпрыгнув из воды, хищница раскрыла зубастую пасть. У самой кромки няши щука схватила блесну и резко повернула в сторону. Потянул на себя - рыба пошла вдоль берега. На грузило и на поводок налипло столько няши, что удилище потеряло всякое значение в борьбе с рыбой Быстро отложил его и схватился за шнур. С трудом подтягиваю рыбу к себе, она бушует в каше водорослей, облепивших ее. Все-таки второпях она плохо зацепилась. После минутной борьбы я вытаскиваю из воды пуд водорослей и долго очищаю от них грузило, поводок, блесну.
Значит, есть здесь рыба, и хорошая, и с большим аппетитом.
"Ну, эта уже сегодня поостережется: напугана изрядно",- подумал я. И ошибся. Следующий заброс сделал под тот же куст. Блесна пересекла озеро, и я стал вынимать ее из воды у кромки няши, чтобы повторить заброс. Из-под водорослей вывернулась щука и схватила блесну, кажется, в воздухе. Снова борьба в няше, и снова щука сошла, и снова долго очищаю блесну.
Бросаю недалеко, наискось от берега, медленно веду блесну по кромке водорослей. Быстрая, резкая хватка. Подсекаю. На этот раз сколько ни крутилась разбойница - ничего ей не помогло. Вот она уже на берегу устало поводит жаберными крышками. В ней килограмма три веса. Край нижней губы в двух местах прорван.
Перехожу в угол озера, кидаю возле осоки. Сразу же поклевка. Борьба была короткой. У берега здесь няши нет. Эта щука поменьше. Заброс - и снова поклевка. Еще, и еще, и емче.
Прошло чуть больше часа, а рюкзак уже полон. Щуки от полутора до трех килограммов. Тяжесть изрядная. Приятно рыбаку такой груз нести домой. Хоть и далековато, и ремни плечи режут, а приятно. Ведь никто не гонит. Шел, шел, сел - отдохнул. Перед глазами встает картина борьбы с рыбой.
Мелкую рыбешку в этом озере щуки, должно быть, всю поели. Остались такие, которые друг друга заглотить не могут. Вот и голодают. Вода в этом озере намного теплее, чем в Усьве. Значит, не температура воды определяет жор щуки, а другая причина. В реке щука сыта, поэтому и дремлет, железкой ее не соблазнишь Голодная щука жадно бросается на любую приманку в самой теплой воде. Ни в Усьве, ни в Вильве, где вода очень светлая и видно далеко, мне ни разу не приходилось видеть, чтобы щука гналась за блесной хотя бы десять метров. Бывает, она идет за блесной, провожает ее до самого берега, но в таких случаях никогда не хватает. А здесь гналась за блесной минимум двадцать пять метров, дважды рвала губу и все-таки схватила в третий раз. Что ее заставило сделать это? Ответ только один - голод.
Подхожу к шалашам. Бригадир уже подал команду: - Становись по своим местам! - Чернобородый старик, увидев меня, шутливо спросил:
- Что, рыбачок, до дому теперь? Щуренка-то зажарить надо скорей, а то прокиснет.
- Щуренок прокиснет - щуку зажарим.
- Неужто поймал?
- Поймал!
- Ты гляди-ка, да у него полон мешок! Старик подошел и ощупал рюкзак:
- Все рыба?
- Рыба.
- А ну покажь, покажь...
Я с удовольствием снял рюкзак и развязал его.
- Гляди-кось ты! Да все какие крупные! За какой-то час! Ловко!
Он приподнял рюкзак.
- Вот так штука! Эта удочка получше бредня будет!..
-???-